Дикий, Дикий Запад! Wild, Wild West, или «Озерновский Лас-Вегас» на Камчатке?

Мастер —  класс или «Чудо-технологии»  по проведению утилизации и рекультивационных работ  от  резидента АО «КРДВ»

Представителя Роспотребнадзора в Соболевском районе нет, а есть магазин « ОСТРОВОК», где  продаётся просроченный заплесневевший хлеб. Приятного аппетита, вам жители  и гости  с. Соболево!

Тайна убийства  директора Соболевского рыбного завода Трифонова Б.С.

По поручению Правительство России Рослесхоз проводит внеплановые проверки региональных лесных ведомств в части качества исполнения переданных полномочий и контроля выполнения арендаторами лесных участков работ по компенсационному лесовосстановлению. Проверки уже завершены в Республиках Саха (Якутия), Коми, Красноярском крае и Иркутской области, ведется проверка в Ленинградской области.

В Республике Саха (Якутия) выявили: по отдельным участкам работы приняты полностью, но фактически выполнены частично, значительное несоответствие выполненных работ проектным показателям.

В Республике Коми проверяли выполнение работ по компенсационному лесовосстановлению с 2019 по 2022 годы. За этот период сменилось несколько министров регионального лесного ведомства, последним, покинувшим пост главы министерства, был Алексей Кузнецов.

В субъекте выявили: создание лесных культур проводилось на захламлённых участках без очистки территории от порубочных остатков, ветровальных и буреломных деревьев. Региональное лесное ведомство и в этом случае принимало работу арендатора, также осуществлялась приемка работ не на полной площади. «Вопрос компенсационного лесовосстановления находится на особом контроле у Рослесхоза. Внеплановые проверки ряда субъектов показали нам низкую работу региональных лесных ведомств по выполнению своих обязанностей в части контроля за арендаторами по вопросам компенсационного лесовосстановления. Мы добьемся того, чтобы виновные лица были наказаны и привлечены к ответственности. Региональным лесным ведомствам также будут направлены предписания по устранению выявленных нарушений, руководители субъектов будут проинформированы об итогах проверок», — сказал руководитель Рослесхоза Иван Советников.

Текст скопирован с ТГ-канала: РОСЛЕСХОЗ

Камчатские  деревеньки, рыбацкие поселки — сколько их на карте Камчатского края? И у каждой даже самой крошечной — своя история образования, а у некоторых — своя история смерти, покрытая мраком забвения.

       Но несмотря ни на что, у нас все же есть свидетели былых времен, к которым мы еще пока можем обратиться. Это деревенские кладбища, или погосты. Отыскать их бывает непросто: они хорошо прячутся среди полей  в заросшей высокой траве. Это захолустные, а порой совсем брошенные места.  К сожалению, некоторые селения  уже давно не числятся в реестрах, другие умерли сравнительно недавно — но кладбища остались и напоминают нам о том, что здесь тоже была когда-то жизнь. Только с начала нового века тысячи малых населенных пунктов  России исчезли без следа.

       Находясь  в таких местах, хочется прочувствовать прямо на месте движение истории: когда-то здесь размещалось целое поселение со своим жителями, их судьбами и драмами, с достопримечательностями — и однажды оно умерло, оставив только воспоминания и погост.

    Не все кладбища долго «живут». Лесные пожары и гниение дерева — основные причины быстрого  их разрушения. Металлический памятник долговечнее, но и он без регулярной покраски за несколько десятилетий превратится в ржавую труху. Да и каменные надгробия тоже не вечны: без ухода они деформируются, падают, рассыпаются.  Но самая главная причина «смерти» погоста — забвение. Как только его перестают посещать родственники усопших, он быстро зарастает: вездесущая природа решительно отвоевывает то, что у нее когда-то отобрали. Так происходит и с кладбищем на побережье Охотского моря в Соболевском районе Камчатского края.

Оно находится на второй базе западного побережья Охотского моря, где нашли свой последний приют жители этого небольшого поселения. Вероятно, это были временные, или, как говорили в те времена, сезонные, работники: рыбаки, рыбообработчики, кузнецы, люди разных профессий и специальностей. Они приехали туда когда-то для того, чтобы получить возможность  заработать на достойную жизнь на материке. В нечеловеческих условиях пришлось жить людям, прибывшим с материка на Камчатку.

    Жили они, как и многие тысячи «вербованных»,  до осени в палатках на берегу Охотского моря, а ближе к зиме перебирались жить в барак.  Барак – временное деревянное строение, общей площадью 18-20 квадратных метров, сделанное «наспех», часто как придется и из самого плохого строительного материала. Обычно барак изнутри был разделен перегородками на шесть, восемь частей, «как у лошадки стойло»,-  вспоминает  Гоняева Н.И. Это были «апартаменты» проживающих в этих бараках людей: в один барак заселяли до восьми семей. В таком строении постоянно было холодно, ветер дул из всех щелей; отоплением служили две небольших печки-самоделки, сваренные из старого железа. Жили, прикрываясь друг от друга занавесками. Там же мылись. Средняя полоса России, откуда приехали, а точнее, бежали, люди, прибывшие по вербовке с материка, была охвачена страшным голодом.

    Люди, приехавшие на Камчатку с материка, были рады работать и зарабатывать в суровых условиях приморского климата. Их привлекала «продовольственная» база: в лесу грибы и ягоды, зверь и птица, лук (черемша) и тот рос здесь, реки, полные рыбы и краба. «Богатая Камчатская земля, она- то поможет выжить!»- именно так считали все те, кто приезжал на Камчатку.

     По рассказам старожилов, на базах РКЗ (базы рыбо-консервных заводов) жили когда-то корейцы и японцы. Они неплохо обосновались в этих селениях: жили в бараках, в отдельных домах. На пятой базе РКЗ даже была «корейская» школа – в ней преподавали педагоги – корейцы, которые обучали детей корейской национальности.

    Эти восточные люди, азиаты, были  необыкновенно искусными в кузнечном деле и строительстве.

     Старожил села Соболево, Ирина Георгиевна Нестёркина, прожившая много лет на берегу косы Охотского моря, вспоминает о том, что японцы и корейцы были отличными кузнецами. Свою работу и профессию эти люди очень ценили. Передавали свое мастерство только  по наследству. На контакт с окружающими людьми не шли, были очень замкнутыми  и не  хотели раскрывать секреты  кузнечного дела  ни при каких условиях. Приезжим, т.е. «сезонникам», «вербовщикам», они предлагали приобретать металлические изделия по невероятно высокой цене. К примеру, металлическая иголка была равна стоимости средней месячной заработной платы…

      Особую значимость хотелось бы уделить Памятнику Трифонову Борису Сергеевичу, установленный если не сразу (т.е., в 1953 году), то в середине шестидесятых – т.к. по воспоминаниям жителя Соболево Гоняева Александра Петровича в 1969 году он был уже установлен – поражает отличной сохранностью и дороговизной!

Кем  же был этот человек, которому был установлен такой  дорогой, по тем временам, памятник?

    Этим  вопросом решила заняться директор Соболевского   районного историко – краеведческого  музея Чекулаева Татьяна Александровна. Чтобы ответить на свой заданный вопрос, ей пришлось обойти немало дворов,  пообщаться со старожилами этой местности и собрать материал по Трифонову Б.С., материал, который хоть как – то откроет тайну  пока стоящего, но временем  обветшавшего и обвалившегося памятника на берегу косы Охотского моря.  Связаться с дочерью погибшего не представилось возможности, где только не искали, поэтому, к сожалению, след родственников  потерян.

     Более полувека, памятник, находящийся в пятидесяти метрах от берега моря мало пострадал по сравнению с остальными, которые находились недалеко от этого места и изготовлены были из дерева. У этого памятника  остались практически целыми и металлическая оградка и надпись, выгравированная на латунной табличке. Только высокий камень под воздействием морского ветра стал рассыпаться и со временем может упасть. Создаётся впечатление, что природа содействует сохранности этому произведению рук человеческих для того, чтобы мы попытались лучше узнать историю этих мужественных людей, так много сделавших для процветания нашей Родины!

      Из воспоминаний старожилов Чекулаева Татьяна Александровна, узнала, что после амнистии 1953 года в отдалённые поселения  Камчатки стали съезжаться уголовники. Поскольку, работать им не было разрешено, по их «воровскому кодексу»,  то они добывали деньги привычным для них путём – игрой в карты, грабежом.

      Из разных источников, собранных сотрудницей музея, стало известно, что жизнь директора рыбного завода – Трифонова Бориса Сергеевича  была поставлена на карты. Зеки зверски убили его, разрезав на куски и спрятав в сети в бочке для засолки рыбы. Вот почему на могильной надписи значится дата  похоронен 22.07.1953 г. , а в свидетельстве  о смерти 29.06.1953 г.  Искали долго, почти месяц, а дату смерти установили с момента пропажи Бориса Сергеевича, который, по рассказам старожилов, был отличным руководителем и принципиальным человеком.

 Конечно, жизнь в таких тяжелых условиях сказался отрицательно на привычках и, соответственно, на  быте людей.  Как отмечали многие исследователи, здесь процветало пьянство, беспорядочные связи, драки, игра в карты «на человека»… Вот почему в начале повествования о базах мы  упомянули кладбище на второй базе и могиле Трифонова Б.С.

    Ответ на вопрос получен. Личность установлена. А вопросов возникает ещё больше. И ещё более грустное настроение охватывает, когда представляешь, что это была за трагедия?  Может,   у директора рыбзавода были враги, которые решили свести счеты с мужчиной в рассвете лет?  А может, он не захотел идти на поводу зекам?

         Возможно, и на этот вопрос мы найдём когда-нибудь ответ.  Известно одно: люди, проезжающие мимо памятника, останавливаются, чтобы почтить память этому человеку, даже не зная о том, кем он был при жизни. Они также считают, что это место стало для многих своеобразным талисманом – хранителем.  Значит, человек был хороший…

     Но, а мы, как истинные патриоты своей  Родины, хотели бы восстановить памятник бывшему  директору рыбозавода Трифонову Борису Сергеевичу, который в данное время находится в плачевном состоянии, и просим неравнодушных жителей Камчатского края, рыбаков  и всех тех, кому дорога история нашего края посодействовать в этом благородном деле. По всем вопросам, касающиеся восстановлению памятника, просим обращаться в «Соболевский  районный историко – краеведческий музей».

                                                                                            Нагаева Татьяна

Из-за добычи золота Красноярский край теряет реки, поселки и людей. Репортаж

Светлана Хустик

От Красноярска до поселка Колбинского 167 километров: примерно 100 по асфальту, а дальше гравийка. На асфальтовой дороге движение активное, а свернув на гравийку, сразу оказываешься в тайге и вскоре выезжаешь к реке Солбии. Река широкая, местами бурная, а местами — на поворотах — тихая, с почти незаметным течением. Заметно здесь только одно — вода в реке очень мутная. Спускаюсь по насыпи с чистой трехлитровой банкой аккуратно, чтобы не поднимать муть, и набираю немного воды.

Уже в Колбинском переезжаю мост через другую реку — Кувай. Разница заметна сразу: в Кувае с моста можно рассмотреть каждый камушек, водоросли и мальков. Беру вторую банку, набираю воду и ставлю банки рядом. Вода из Кувая прозрачная, из Солбии — словно сильно разбавленное молоко, через некоторое время на дне появляется толстый слой осадка. Это один из признаков того, что выше по течению стоят золотодобытчики, хотя официально их нет. Еще пару месяцев назад была противоположная ситуация: Солбия была чистой, а Кувай нес мутные воды.

В Красноярском крае добывается пятая часть золотого запаса страны — порядка 70 тонн в год. Рудное золото находится в ведении крупных компаний, россыпное моют старатели: артелями или поодиночке. Ущерб природе наносят и те и другие. Крупные золотодобывающие компании, используя мощную технику, поднимают со дна рек ил, перерывают километры леса вдоль берегов и уничтожают его, меняют русла ручьев и рек и часто не обращают внимания на правила безопасности. Хищническое отношение к природе приводит не только к недовольству местных жителей, но и к трагедиям.

• В 2014 году в селе Партизанском Мотыгинского района 50 человек живой стеной перекрыли дорогу в поселок. До отчаяния людей довела деятельность компаний, добывающих золото практически в их огородах. Поселок стоит на золоте, но люди здесь живут в нищете: вода отравлена, в огородах стоят драги, постоянно взрывают породу, из-за чего  трескается сантехника.

Золотодобывающая компания «Васильевский рудник» взрывала землю для разработки карьера в 500 метрах от поселка, рядом с сельским кладбищем. Тогда конфликт удалось погасить — муниципальные власти и бизнесмены сели за стол переговоров. Позже было принято решение о переселении жителей.

• В сентябре 2019 года жители села Таяты Каратузского района обратились в правительство края с жалобой на золотодобытчиков из компании «Енисей Золото», которые испортили чистейшие реки района. Люди собрались на берегу Казыра и подняли над головами огромный плакат с надписью «Золото Таят — это мы». Фото было отправлено в правительство края и завирусилось в Интернете.

Министерство экологии края провело проверку, по итогам которой выяснилось, что

предельно допустимые концентрации меди, поднимаемой вместе с золотом, на реке Нижние Таяты превышены в 18 раз, на реке Казыр — почти в 4 раза, на реке Верхние Таяты — в 21 раз.

Превышение нормативов нашли и в реках Дремучка и Можарка. Предприятию был выписан штраф.

• В октябре 2019 года на реке Сейбе в Курагинском районе произошла самая крупная в регионе катастрофа, связанная с добычей золота. Ночью из-за построенных с нарушениями дамб поток воды затопил старательский поселок. Погибли 17 человек, пострадали — 27.

При этом отследить, как крупные компании работают и приводят ли в порядок территорию после добычи, еще можно. Что же оставляют после себя частники, зачастую остается на их совести, но ущерб они наносят колоссальный.

Корреспондент «Кедра» отправилась на загрязненные золотодобытчиками реки Манского района, чтобы узнать, как живут люди по их берегам. На месте выяснилось: это история о борьбе единиц и смирении большинства, которая приводит к закономерному итогу — люди теперь могут лишь вспоминать, что у них были чистые реки.

Благими намерениями

В России процедуру допуска к добыче драгметалла упрощают прямо сейчас. В июле Госдума в первом чтении поддержала законопроект, который разрешит добывать золото индивидуальным предпринимателям (пока это могут делать только юрлица). Правительство также поддержало инициативу, мотивировав это заботой о гражданах, стремлением создать новые рабочие места и вывести из тени нелегальный золотодобывающий бизнес.

В соседних странах правила золотодобычи лишь ужесточают. Например, в Монголии добычу россыпного золота ограничили на 30% территории страны, чтобы сохранить наиболее важные для населения природные угодья. В Китае вообще запретили добывать россыпное золото, признав, что контролировать частников невозможно: сегодня они есть, а завтра испарились, оставив лишь крупный ущерб.

Потоп

Поселок Колбинский вытянут вдоль реки: справа — вода, слева — тайга. Несколько улиц построены в 70-80-х годах, большинство — намного раньше. Сотовой связи нет, об этом здесь только мечтают. Интернет работает с перебоями.

У поселка богатая история. Он возник в 1909 году с охотничьей заимки. Затем по Столыпинской реформе сюда начали приезжать люди. В те годы поселок назывался Скотопрогонным. По преданию, здесь проходила тропа, по которой из Монголии в Россию гнали скот. В 1976 году поселок переименовали в Колбинскийе — по названию реки, протекающей рядом. Колба — в переводе с тюркского означает лесной чеснок или черемша — главное сибирское лакомство ранней весны.

В ночь на 7 июня 2020 года в Колбинском началось большое наводнение. Из берегов вышел Кувай. Из 500 человек постоянного населения более 120 были вынуждены эвакуироваться. Река поднялась, разлилась и затопила дома, огороды и надворные постройки. По данным МЧС, под водой оказалось 36 участков и 30 домов. Власти разместили жителей в здании сельского совета. Все, кто мог, уехали к родственникам. Продавщица местного магазина Ольга Еременко вспоминает: «На нижних улицах плавало все, огороды уничтожило, сени и низкие избы затопило, еле скотину удалось спасти, мой дом как раз вон там стоит. Дожди у нас и раньше были, как и паводки, но такого наводнения они не вызывали». Тогда ее семье пришлось спасаться у родни.

Вода начала сходить на вторые сутки. Пострадавшим выдали по 10 000 рублей, но потери от наводнения это не компенсировало.

Официальная версия случившегося — паводки. Однако люди считают, что проблема заключается в деятельности золотодобытчиков. В селе говорят, что тогда выше по течению старатели открыли дамбы, чтобы сбросить излишки воды из отстойников.

«Рыбы почти не стало»

В сентябре 2021 года на Кувае встали золотодобытчики и в поселки Колбинский и Большой Унгут пришла грязная вода. Неестественно желтый поток, в который превратилась река, нес огромное количество глины. Все колонки, из которых люди набирали воду для себя и скотины, оказались забиты.

Народ забеспокоился, местные власти стали писать письма в район, край и прокуратуру. Все переживали, снова ожидая разлива. Тогда за ситуацией в Колбинском пристально следил Александр Литвинов, директор маленькой турбазы «Кабарожка», которая находится в 10 километрах от Колбинского, в поселке Нововасильевка. Он напрямую заинтересован в чистой реке и сохранной природе, ведь туристы едут к нему именно за этим.

— Когда золотари начали сброс отходов в реку, гостей у нас поубавилось — рыбы почти не стало. Можно сказать, мое дело рухнуло. Раньше ловили хариуса, тайменя, ленка. Сейчас они встречаются редко, даже для себя не хватает. Речная рыба любит чистую воду, ей нужна кормовая база. Когда идут загрязнения, на дне оседает ил, взвесь и глина, рыба уходит. Даже если сейчас зарыбить реку, толку будет мало — корма-то нет, — говорит Александр.

Когда по Куваю пошло видимое загрязнение, Литвинов связался с директором благотворительного фонда «Сохранение Сибири и Дальнего Востока» Александром Колотовым. Эколог посоветовал обратиться в природоохранную прокуратуру. Литвинов так и поступил, но дело с места не двигалось. Чиновники все не могли разобраться, кто должен отвечать за происходящее: природоохранная прокуратура, администрация района, правительство края или вовсе правительство России. Единственным чиновником, который попытался хоть как-то помочь, оказался глава Манского района Артем Черных. Благодаря ему часть золотодобытчиков оштрафовали, часть лишили лицензии. На время река стала чище, но, поскольку саму золотодобычу на Кувае не запретили, проблема вскоре вернулась.

— Кувай по-прежнему загрязняют. Очистные сооружения у золотарей периодически прорывает, смывает дождями и паводками, и грязь уходит «в люди». Глава района и губернатор края сменились. Чего ждать от новой власти — непонятно. Я думаю,

что идет конфликт бизнеса и людей, которые живут в этих местах. Нам это золото нафиг не нужно. Мы хотим просто здесь жить, — говорит Литвинов.

Не только он так переживает за состояние реки — в Колбинском тоже есть люди, для которых это важно. Они следят за чистотой воды, делают фотографии, а в случае загрязнений отправляют снимки в прокуратуру. Однако большинство жителей бездействует и, судя по всему, смирилось с надвигающейся потерей реки.

Прокурорские в ответ на каждую жалобу обещают отправить проверку. Но была ли за последние два года хоть одна, местные жители не знают.

Беда в заключается том, что загрязнения сложно «поймать»: сейчас они есть, а когда проверяющие доберутся до места, грязь уже уйдет вместе с потоком. Александр уверен, что нужны серьезные системы слежения, которые могли бы оперативно передавать информацию. Но они дорого стоят. Предприниматель считает, что мониторингом должны заниматься федеральные власти, на уровне села или района мало что можно сделать.

Не золотом единым

Местной жительнице Марии Тимофеевне Тимошенко за 70. Она всю жизнь проработала в Колбинской школе, прошла путь от учителя русского языка и литературы до директора. Была видным общественником и много лет боролась за чистоту рек.

Мария Тимофеевна говорит, что жители поселка никогда не стремились работать на добыче золота: ни при Советском Союзе, ни сейчас. Как правило, на прииски нанимали приезжих. Причем раньше, по ее словам, не нужно было искать подработку на приисках. В Колбинском жили очень хорошо. Здесь располагался один из самых крепких в крае леспромхозов «Баджейский».

— В бытность леспромхоза большинство наших мужчин работали лесорубами и зарабатывали хорошо. При этом лес никогда не рубили по берегам, в водоохранной зоне, минимум за 100 метров, не ближе. Это приводит к осыпанию земли, дно заиливается, и река становится мельче, — рассказывает она. — Это знали все жители, поэтому мы охраняли реку от частных вырубок. Сегодня никто не борется, так как не знает тех, кто получил лицензию и работает на вырубках. Глава поселка в том числе не знает. То же самое с золотарями: они просто заходят на территорию и начинают работать.

После закрытия леспромхоза в 90-х заготавливать лес стали небольшие частные компании, а вскоре пришли и китайские компании, чтобы остаться надолго. С природой окончательно перестали «церемониться». Как лесозаготовщики получают лицензии, местные жители не знают. Только видят, что остается после такой «хозяйственной деятельности». В окрестностях Кобинского все кругом вырублено. Из-за отсутствия леса в районе свирепствуют дикие ветра, охотиться не на кого: звери ушли. Река тоже опустела. Раньше хариуса ловили постоянно, рыба была одним из основных источников питания. Сейчас ее нет. 

«Люди боятся, что будет как с Жаймой»

Глава поселка Наталья Лакомова говорит, что большая проблема заключаются в том, что у нее, как у представителя власти, нет практически никаких полномочий полномочий. Свои условия золотодобывающим компаниям она выставлять не может несмотря на то, что они находятся на вверенной ей территории.

«Вот буквально недавно заходят в сельсовет, не представляются, не показывают никаких документов, просто говорят, что заезжают для геологоразведки в Спирино, просят помочь разместиться и подыскать им поваров.

Я отказала, чего ради мы должны им помогать? Район тут же оповестила, там тоже никто ничего не знает», — жалуется Лакомова.

По словам главы, раньше, когда заезжала артель, все было понятно, они нанимали местных жителей, те получали нормальные зарплаты, было удобно работать рядом с домом, а не ехать на вахту. Почему сейчас такая вседозволенность, в Колбинском не понимают. И предлагает: «Давайте мы с вами поедем на место, где они работают!»

Но тут же осекается: «Во-первых, нужен спецтранспорт, на обычной машине туда не доберешься. Во-вторых, что мы, женщины, можем сделать? Как минимум нужны полицейский, глава района, представитель прокуратуры. Раньше так и было, сейчас на несколько деревень у нас один участковый».

— Люди очень переживают, что с ними поступят так же, как с Жаймой. Был такой поселок в нашем районе. Когда туда заехали золотари и нашли породу, поселок «закончился». Всех жителей в добровольно-принудительном порядке переселили в районный центр, поселок Шила, дали им двухкомнатные квартиры. Но ведь в Жайме у каждого был свой участок, сад, огород, подворье, а это основной источник пропитания местных. Людей просто сдернули с родных мест и вывезли, особо не спрашивая, — говорит Лакомова.

«Мы теряем все новые и новые реки»

Бывший глава Манского района Артем Черных ушел с должности, но следит за ситуацией и поддерживает контакт с местными жителями.

— Когда я работал, ко мне можно было в любой момент обратиться напрямую, поэтому нам удавалось оперативно реагировать. В таких вопросах важна именно оперативность. Деятельность золотодобывающих компаний подлежит федеральному надзору, — рассказывает Черных. — Но у федералов не хватает специалистов, поэтому мы работали в плотной связке: уведомляли друг друга, согласовывали действия, выезжали на места добычи вместе, чтобы компанию не «кошмарить» проверками, но и без надзора не оставлять. И это дало свой эффект: надзор был качественным, компании шли с нами на контакт. Я объяснял, что у меня нет задачи уничтожить их бизнес, моя задача — найти золотую середину, когда и они работают, и люди и природа от этого не страдают. 

По мнению эколога Александра Колотова, добыча россыпного золота превращает реки в сточные канавы. Решить проблему сибирских рек мог бы мораторий на добычу драгметалла там, где его еще не добывают и где реки не тронуты.

Природоохранные организации обращались с таким предложением в администрацию президента России. Но им ответили, что золото является большим подспорьем для наполнения бюджета и что есть Росприроднадзор, который должен контролировать случаи загрязнения рек, поэтому приостановления выдачи лицензий не будет.

Меж тем только за три дня — с 5 по 7 июня 2023 года — на территории Красноярского края экспертами общественного экологического контроля с помощью Санкт-Петербургского Центра гражданского контроля было выявлено 15 фактов загрязнения водных объектов взвешенными веществами. Экологи отправили жалобы на имя главы Енисейского межрегионального управления Росприроднадзора с просьбой провести проверку: «Считаем, что загрязнение произошло в ходе работ по добыче россыпного золота <…> и свидетельствует о значительном ущербе, причиненном окружающей среде Красноярского края».

Ответа до сих пор нет.

— Мониторинг показывает только часть картины. Исследование не охватывает территории интенсивной добычи россыпного золота — северные районы края. У нас просто нет на это ресурсов, — сокрушается Колотов. — Есть только снимки с двух спутников, которые не видят водосброс в ночное время и пасмурную погоду.

Однако даже по тем снимкам, которые есть в распоряжении, видно, что картина ужасающая. Мы теряем все новые и новые сибирские реки.

И самое главное — спутниковые снимки не принимаются нашими судами в качестве доказательства загрязнения рек. На их основе мы пишем заявление в Росприроднадзор, потом специалисты выезжают на место, берут пробы воды, делают анализ, и только после того, как придут результаты с превышением по показателям, можно выписать штраф. Многие реки находятся в труднодоступных районах, доехать до них не всегда возможно, этим и пользуются недобросовестные старатели. Кроме того, о выезде инспектора нужно сообщить золотодобытчику, то есть предупредить волка, что охотник идет.

P.S.

Пока материал готовился к публикации, жители Колбинского и Нововасильевки нескончаемо били тревогу:

• «Уже несколько дней подряд идет сброс грязи золотодобытчиками».
• «Похоже, на Солбии тоже начали мыть золото. Сегодня ездили в Колбинский и ужаснулись тому, что увидели. Не река, а (непередаваемая нецензурная брань)».

2 августа эколог Александр Колотов отправил мне снимки загрязнения Маны — реки, в которую впадают и Колба, и Солбия, и Кувай. Параллельно Александр отправил снимки в Енисейское межрегиональное управление Росприроднадзора. Ответа от контролирующих органов до сих пор нет.

Источник информации: kedr.media

Охотники остались ни с чем на весь сезон 2023-2024 годов. В Минприроды рассказали, что такая ситуация сложилась из-за нарушений закона со стороны жителей района. В рамках мониторинга охотничьих ресурсов и среды их обитания юридические лица и предприниматели, осуществляющие пользование охотничьими ресурсами на основании долгосрочных лицензий, обязаны ежегодно до 1 апреля предоставлять в уполномоченный орган данные о численности животных. Некоммерческая организация, объединяющая ряд охотпользователей, подала сведения об учете численности зверей и птиц, однако НКО не имела на это права. Материалы не приняли, на этом основании в Тигильском районе не установили охотничьи квоты. Охотники Тигильского района после отказа подали в суд на чиновников, настаивая, что решение Минприроды – незаконно. Но суды первой и апелляционной инстанций в удовлетворении административного иска некоммерческой организации отказали, признав правоту ведомства. Представители Минприроды предостерегли камчатских охотников, что их представители должны быть наделены соответствующими полномочиями и действовать строго по закону.

Текст скопирован с ТГ-канала: «КАМЧАТКА-ИНФОРМ»

Реформа ТКО идет не первый год, а место для размещения полигона, отвечающего требованиям закона, не выбрано, земельный участок не выделен, проектирование не проведено. Имея мораторий на проверки, мы выписываем предостережения, обращаем внимание на отсутствие систем сбора фильтрата, отсутствие систем дегазации, невключение ряда объектов в ГРОРО! От профилактических визитов предприятие отказывается. Будем настаивать на скорейшем прекращении работы подобных объектов и на ускоренной работе по созданию объектов, отвечающих требованиям закона.

К обработке и утилизации тоже есть вопросы. Львиная доля платежей юридических лиц остается у такого утилизатора. А вот эффективность технологий и достижение экологического эффекта — под вопросом. Дала поручение разобраться с применяемыми технологиями и наличием на них разрешительных документов.

Текст скопирован с ТГ-канала: Светлана Радионова

МРОО «Экологическая безопасность» расширяет область своей деятельности на территорию Красноярского края.

Красноярский край и город Красноярск, в частности, гремят на всю страну своими экологическими правонарушениями. Причем, ответ на вопрос о том, кто в этом виноват, не столь очевиден? Взять, к примеру, режим «черного неба», который то и дело вводят в городе Красноярск, что зимой, что летом. В период неблагоприятных метеорологических условий, как это принято грамотно называть, загрязнение воздуха превышает не только установленные нормативы, но и выходит в тройку лидеров самых грязных городов мира!!!

Продолжить чтение…